Неточные совпадения
Как вкопанный стоял кузнец на одном месте. «Нет, не могу; нет сил больше… — произнес он наконец. — Но боже ты мой, отчего она так чертовски хороша? Ее взгляд, и речи, и все, ну вот так и
жжет, так и
жжет… Нет, невмочь уже пересилить себя! Пора положить
конец всему: пропадай душа, пойду утоплюсь в пролубе, и поминай как звали!»
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут
жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости и спасения, будет молить себе
конца, и не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм и обрядов, не будет договоров и условий на чувства, не будет долга и обязанностей, и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и не примет ее жертвы, если по великодушию она захочет остаться с ним, но, подобно Богу, скажет ей: хочу милости, а не жертв…
Помню я, как наши обе головы вдруг очутились в душной, полупрозрачной, пахучей мгле, как в этой мгле близко и мягко светились ее глаза и горячо дышали раскрытые губы, и зубы виднелись, и
концы ее волос меня щекотали и
жгли.
Змеиный вид, жестокий; простор — краю нет; травы, буйство; ковыль белый, пушистый, как серебряное море, волнуется, и по ветерку запах несет: овцой пахнет, а солнце обливает,
жжет, и степи, словно жизни тягостной, нигде
конца не предвидится, и тут глубине тоски дна нет…
Повели меня; ведут одну тысячу:
жжет, кричу; ведут другую, ну, думаю,
конец мой идет, из ума совсем вышибли, ноги подламываются; я грох об землю: глаза у меня стали мертвые, лицо синее, дыхания нет, у рта пена.
Некоторые прямо из кухни, не умываясь, шли в кубочную, на другой
конец двора. Я пошел за Иваном. На дворе было темно, метель слепила глаза и
жгла еще не проснувшееся горячее тело.
Двое рабочих в кожаных передниках, с тяжелыми железными клещами в руках, встали на противоположных
концах катальной машины, тележка с болванкой подкатилась, и вяземский пряник, точно сам собой, нырнул в ближайшее, самое большое между катальными валами отверстие и вылез из-под валов длинной полосой, которая гнулась под собственной тяжестью; рабочие ловко подхватывали эту красную, все удлинявшуюся полосу железа, и она, как игрушка, мелькала в их руках, так что не хотелось верить, что эта игрушка весила двенадцать пудов и что в десяти шагах от нее сильно
жгло и палило лицо.
Сидим мы раз с тетушкой, на святках, после обеда у окошечка, толкуем что-то от Божества и едим в поспе моченые яблоки, и вдруг замечаем — у наших ворот на улице, на снегу, стоит тройка ямских коней. Смотрим — из-под кибитки из-за кошмы вылезает высокий человек в калмыцком тулупе, темным сукном крыт, алым кушаком подпоясан, зеленым гарусным шарфом во весь поднятый воротник обверчен, и длинные
концы на груди
жгутом свиты и за пазуху сунуты, на голове яломок, а на ногах телячьи сапоги мехом вверх.
Начертав эти слова, я понял, как трудно мне будет продолжить мой рассказ до
конца. Неотступная мысль об ее смерти будет терзать меня с удвоенной силой, меня будут
жечь эти воспоминания… Но я постараюсь совладать с собою и либо брошу писать, либо не скажу ненужного слова.
Буря только раззадорит их. Всю ночь будут
жечь и грабить. Тогда — всему
конец.
Я уже три дня в Чемеровке. Вот оно, это грозное Заречье!.. Через горки и овраги бегут улицы, заросшие веселой муравкой. Сады без
конца. В тени кленов и лозин ютятся вросшие в землю трехоконные домики, крытые почернелым тесом. Днем на улицах тишина мертвая, солнце
жжет; из раскрытых окон доносится стук токарных станков и лязг стали; под заборами босые ребята играют в лодыжки. Изредка пробредет к реке, с простынею на плече, отставной чиновник или семинарист.
— А по-моему, ничего нет странного. Известно, какую жизнь вел в юности князь Баратов… Если
жечь свечку с обоих
концов, то она сгорит скоро… Князь несколько раз жаловался мне на общее недомогание и припадки грудных спазм. Последние, вероятно, и были причиной его смерти, парализовав сердце.